СТРУГАЦКИЙ, Аркадий Натанович 1925-1991 и СТРУГАЦКИЙ, Борис Натанович р.1933

(продолжение)

начало

В первой книге представлена многоплановая и сюжетно богатая панорама "пост-ядерной" антиутопии на планете, где анонимная хунта использует направленное излучение с целью глобального "промывания мозгов "; из рядов обладающих иммунитетов к излучению мутантов воспроизводит пополнение как революционное подполье, так и правящая элита. Чуждый рефлексии Антона-Руматы и по своим физ. и психол. возможностям близкий к "сверхчеловеку ", Максим со свойственным юности энтузиазмом бросается в водоворот местной политики и готов "наломать дров", но вовремя остановлен и взят под свое покровительство опытным земным разведчиком-резидентом Рудольфом Сикорски. В "Обитаемом острове" авторы впервые серьезно обсуждают идею "прогрессорства ", хотя сам термин появился только в повести-продолжении, в к-рой Максим - уже правая рука Сикорски, к тому времени руководителя службы безопасности - Комкон-2 ("Комиссии по контактам -2"), охраняющей мир и покой "Полдня". Сюжет построен вокруг тайно ведущегося следствия по делу одного из "космич. подкидышей" - землянина, родившегося из оплодотворенной яйцеклетки, найденной в "инкубаторе" гипотетических Странников; есть основания полагать, что действиями "подкидышей" управляет заложенная в них генетическая программа, представляющая опасность для земной цивилизации (или не представляющая - авторы намеренно рассыпают по тексту аргументы "за" и "против", не давая героям и читателям спасительных отгадок и т.о. обостряя нравственный выбор в ситуации недостатка информации). Трагическое решение Сикорски, не выдержавшего тяжести ответственности и пошедшего на убийство подозреваемого "носителя угрозы", можно расценить по-разному: как професс. паранойю "спецслужб" (и, как следствие, их несовместимость с утопией), как продолжение трагического вопроса Ф.Достоевского о построении утопии на крови невинного, - или же как абсурдность упований на то, что в "идеальном" обществе человек будет избавлен от мучительного процесса принятия решения (и моральной ответственности за его последствия). В заключительной повести трилогии, худож. менее удачной, но идейно дерзкой и оригинальной, Максим - теперь уже в качестве руководителя Комкона-2 - расследует цепь загадочных событий, наводящих на мысль о "прогрессорской" деятельности пришельцев на Земле; однако эффектная инверсия ситуации ранних произв. С. приводит к непредвиденной развязке. Оказывается, на Земле (до поры тайно) действуют не агенты гипотетических Странников, а просто нов. элита "избранных", отд. земляне, совершившие гигантский скачок в эволюции и все дальше уходящие не только от человеческих несовершенств и сомнений, но и от человечности. Отд. герои и сюжетные детали связывают с трилогией о Максиме повесть "Парень из Преисподней" (1974; 1976), в осн., повторяющая темы др. произв. С.

Яркий сатирический дар бр. С. впервые с наиб. силой проявился в не уступающей по популярности апокрифическим романам И.Ильфа и Е.Петрова"сказке для младших науч. сотрудников старшего возраста" - повести "Понедельник начинается в субботу" (фрагм. 1964; фрагм. 1964 - "Суета вокруг дивана"; 1965); вместе с "Парнем из Преисподней" объединена в сб. "Понедельник начинается в субботу" (1979); неудачно экранизирована на телевидении в 1982 г. (мюзикл "Чародеи"). Действие повести, органично, легко и остроумно объединяющей рус. сказочный фольклор с "интеллигентским" жаргоном 1960-х гг., развертывается в стенах НИИ чародейства и волшебства (НИИЧАВО), где трудятся совр. ученые -маги. Значительно более резкой и политизированной вышла повесть-продолжение "Сказка о Тройке" (1968; 1972 - ФРГ; испр. доп. 1987 - СССР), отразившая соц. изменения, происходившие в стране в конце 1960-х гг. (и обусловившие изменение отношения "верхов" к тв-ву С.); первое книжное изд. повести увидело свет лишь в эмигрантском сб. "Улитка на склоне. Сказка о тройке" (1972 - ФРГ). М.б., в те годы еще неосознанно, авторы били не по частным извращениям, а по самой, насквозь обюрократившейся системе тоталитаризма: "Тройка" в заглавии наводит на мысль скорее о чрезвычайных трибуналах сталинской эпохи, нежели о романтическом образе Руси - "птице-тройке" - у Н.Гоголя.

Из др. ранних произв. сатирической НФ в тв-ве бр. С. выделяется стоящая особняком повесть "Хищные вещи века" (1965); впервые изд. вместе с "Попыткой к бегству" в одном томе - сб. "Хищные вещи века" (1965). Это оригинальная для своего времени попытка развенчать потребительскую "утопию" - рай сытых и бездуховных мещан, представляющий собой, по мнению авторов, "питательный бульон" для зарождения фашизма; всем довольные и обеспеченные жители некоей Страны Дураков готовы полностью отдаться сладостному наркотику потребления - и уже добровольно испытывают на себе реальный супернаркотик, выводящий наружу подсознательные желания и превращающий человека в их раба. Тема получила развитие в остроумном "продолжении" Г.Уэллса - памфлете "Второе нашествие марсиан" (1967), в к-ром земные обыватели охотно идут в услужение пришельцам (те в буквальном смысле рассматривают землян как "дойных коров") в обмен на дармовой марсианский "самогон"; вместе со "Стажерами" повесть объединена в одном томе - сб. "Стажеры. Второе нашествие марсиан" (1968).

Начиная со 2-й пол. 1960-х гг., времени окончательно оформившегося отката от хрущевской "оттепели", тв-во С. меняет тональность и достигает глубины и многозначности, беспрецедентных в отечественной НФ и фактически выводящих книги писателей из узкожанрового "НФ гетто" на магистраль общелит. процесса. В то же время растет специфическое "внимание" к каждой нов. книге С. со стороны идеологических инстанций. Никак формально не связанные с диссидентским движением (и не поддавшиеся на неоднократные провокации со стороны тех же инстанций, имевшие целью подтолкнуть писателей к эмиграции), бр. С. все чаще стали испытывать трудности с публикацией произв. на родине, мн. их книги были изуродованы цензурой, а "творческая полемика" с авторами стала носить характер политич. разноса.

К вершинам тв-ва С. можно отнести филос. многоплановую повесть "Улитка на склоне" (фрагм. 1966; фрагм. 1968; 1972 - ФРГ; 1988 - СССР), полн. книжное изд. впервые увидело свет на родине писателей в сб. "Волны гасят ветер" (1989), куда вошли также повесть "Волны гасят ветер" и роман "Хромая судьба" (не путать с одноим. сб., включающим трилогию о Максиме). Содержащая элементы абсурдистской НФ притча о Лесе и занимающемся его делами сверхбюрократизированном Управлении разделена на два взаимопроникающих сюжета: линию Кандида (намек на известного персонажа Вольтера), случайно попавшего в Лес и стремящегося из него вырваться, и линию Переца, безуспешно преодолевающего духовную энтропию Управления, чтобы попасть в Лес. Ряд худож. образов повести не поддается однозначной расшифровке; в первую очередь это сам Лес - символ чего-то непознанного, но органического, живущего "своей жизнью", населенного странным "мифол." народцем, над к-рым производят соц.-биол. эксперименты размножающиеся партеногенезом "амазонки", живой символ бездушного и антигуманного "прогресса".

Др. значительное произв. бр. С. той поры - повесть "Гадкие лебеди" (1972 - ФРГ; 1987 - "Время дождя", СССР); в дальнейшем переизд. как составная часть ("роман в романе") романа "Хромая судьба" (1986), вместе с "Хищными вещами века" объединенного в одном томе - сб. "Хромая судьба. Хищные вещи века" (1990). Оба произв., во мн. отношениях автобиогр., посвящены судьбе художника в тоталитарном об-ве; в "обрамляющем" романе фантаст. элемент сведен к минимуму, действие происходит в реальных условиях, воспроизводящих нравы хорошо знакомого авторам СП СССР, а герой, писатель Феликс Сорокин, мн. годы пишет "в стол" фантаст. роман о вторжении в повседневную жизнь провинциального городка (дело происходит в неназванной европ. стране) таинственных сил, олицетворяющих будущее. Это будущее не во всем понятно и приятно герою "внутреннего" произв., писателю Виктору Баневу, но оно все-таки лучше, чем откровенно деградирующее настоящее; окончательный и безжалостный приговор существующему порядку выносят дети, все как один уходящие из разлагающегося и гибнущего города к своим воспитателям - мутантам -интеллектуалам, начавшим с экспериментов с климатом, а в финале способных противостоять даже воен. машине правящих кругов.

Из произв. С. 1970-х гг. выделяется повесть "Пикник на обочине" (1972; фрагм. 1973), вместе с повестями "Извне" и "Малыш" объединенная в один том - сб. "Неназначенные встречи" (1975); доп. славу повести принесла вольная экранизация А.Тарковского ("Сталкер"); один из вариантов сценария опубл. в виде киноповести "Машина желаний" (1981). В центре повествования - драматический и психол. убедительный образ "сталкера" Рэда Шухарта, неплохого, но запутавшегося паренька, на свой страх и риск совершающего смертельно опасные вылазки в т.н. "зоны Посещения" - места транзитных посадок таинственных пришельцев, оставивших после себя множество непонятных артефактов; именно последние составляют горький хлеб сталкеров (за нежданными инопланетными дарами нелегально охотятся все - от ученых до воен. и криминальных структур). Более облегченный - в форме иронической детективной НФ - вариант контакта изображен в повести "Отель "У погибшего альпиниста" (1970; доп. 1982); также экранизирована ("Отель "У погибшего альпиниста"). Нежданному контакту с загадочной вселенской силой (гипотетически названной Гомеостатическим Мирозданием), почему-то стремящейся любой ценой воспрепятствовать отд. науч. исследованиям, подвергаются ученые - герои повести "За миллиард лет до конца света" (1976-77); вместе с "Пикником на обочине" и "Трудно быть богом" объединена в одном томе - сб. "За миллиард лет до конца света" (1984); экранизирована ("Дни затмения"). Повесть можно читать и как хорошо известную авторам по собственному опыту психол. и нравственную драму творческого человека, вынужденного работать "под прессом".

Среди последних произв. С. наиб. значительным представляется объемный и многоплановый роман "Град обреченный" (1988 -89; 1989), фрагм. к-рого были написаны еще в нач. 1970-х гг. Действие романа происходит в Городе, расположенном вне пространства и времени, куда, с целью грандиозного соц. эксперимента, некие (видимо, инопланетные) Наставники выдергивают из разл. времен группу землян; ничего не объясняя "подопытным", экспериментаторы воочию наблюдают за столкновением культур и мировоззрений. Эксперимент идет неудачно, ввергая испытуемых в хаос гражданских войн, экономических и экологических катастроф, фашистских путчей и т.п. потрясений, прозорливо увиденных авторами в ту пору, когда подобное представлялось читателям мрачной "фантастикой". Особенно интересен центр. образ комсомольца-сталиниста 1950-х гг., сделавшего в Городе завидную карьеру (вплоть до подручного фашиствующего диктатора); при этом герой не выведен законченным злодеем и циником, скорее это удачный собирательный образ современников и соотечественников С., также переживших на своем веку не одну "сшибку" цивилизаций. Вместе с тем, в романе, как и в др. поздних произв. - повести "Отягощенные Злом, или Сорок лет спустя" (1988; 1989), пьесе "Жиды города Питера, или Невеселые беседы при свечах" (1990) и сценарии "Пять ложек эликсира" (1985), по к-рому был поставлен фильм "Искушение Б. ", - явственно отразились приметы определенного творческого кризиса бесспорных лидеров отечественной НФ, своеобразную трагическую точку в к-ром поставила безвременная смерть одного из соавторов - А.С.

Бр. С. известны также произв. детской НФ - "Повестью о дружбе и недружбе" (1980), а также повестью, написанной одним А.С. (под псевд. С.Ярославцев) - "Экспедииция в Преисподнюю" (1974 - в ант.; отд. изд. 1988). Перу "С.Ярославцева" принадлежит также "взрослый" р-з "Подробности жизни Никиты Воронцова" (1984).

Др. соч.:
Сб. "Трудно быть богом. Понедельник начинается в субботу" (1967).
Сб. "Трудно быть богом" (1980).
Сб. "Жук в муравейнике" (1983).
Сб. "Стажеры" (1985).
Сб. "За миллиард лет до конца света. Пикник на обочине. Далекая Радуга" (1988).
Сб. "Избранное" в 2-х тт. (1989).
Сб. "Отель "У погибшего альпиниста". Пикник на обочине" (1989).
Сб. "Посещение" (1989),
сб. "Понедельник начинается в субботу. Сказка о Тройке" (1992).

ВИТИЦКИЙ, С.

---

Псевд. Бориса Стругацкого, под которым опубликован роман "Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики" (журн. 1994-1995, кн. 1995). По договоренности, существовавшей между братьями Стругацкими, произведения, написанные каждым из них по отдельности, могли публиковаться только под псевдонимами - Аркадий Стругацкий, например, использовал псевдоним С.Ярославцев. Роман С.В. "Поиск предназначения" был удостоен в 1996 г. премий "Интерпресскон" и "Странник".

назад