СТРУГАЦКИЙ, Аркадий Натанович 1925-1991 и СТРУГАЦКИЙ, Борис Натанович р.1933

(начало)

продолжение

Видные рус. сов. прозаики, кинодраматурги, братья-соавторы, бесспорные лидеры сов. НФ на протяжении трех последних десятилетий и самые известные сов. писатели-фантасты за рубежом (на нач. 1991-х гг. - 321 книжное изд. в 27 странах); классики совр. НФ, влияние к-рых на ее развитие, в частности, в СССР трудно переоценить. А.С. род. в Батуми (ныне - Грузия), в 1925 г. вместе с семьей переехал в Ленинград (ныне - СПБ), вскоре после нач. Великой Отечественной войны был эвакуирован с отцом из блокадного города (позже эвакуировались мать и Б.С.); жил в г. Ташле близ Чкалова (ныне - Оренбург), где и был призван в армию, учился в Актюбинском артиллерийском уч-ще, в 1943 г. был откомандирован в Моск. воен. ин-т иностр. яз., к-рый окончил с дипломом переводчика-япониста; в армии прослужил до 1955 г. (в осн., на Дальнем Востоке). После демобилизации жил в Москве, работал в ред. реферативного журнала, в изд-вах Детгиз и Гослитиздат (был ред. первых НФ книг С.Гансовского, А.Громовой, Е.Войскунского и И.Лукодьянова и др. авторов сов. НФ, сб. "Мир приключений"). Печататься начал с 1958 г., опубл. в соавт. с Л.С.Петровым нефант. повесть "Пепел Бикини" (1958); с 1960 г. - професс. писатель; известен также как переводчик англ. и амер. (под псевд. С.Бережков) и яп. НФ, а также классической яп. лит-ры. Чл. СП. Б.Н. род. в Ленинграде, туда же вернулся после эвакуации, окончил механико-мат. ф-т ЛГУ с дипломом астронома, работал на Пулковской обсерватории; с 1960 г. - професс. писатель. Чл. СП. Печатался, в осн., в соавт. с братом (известен также переводами - в соавт. с братом, под псевд С.Победин и С.Витин - амер. НФ). Лауреат Гос. премии РСФСР (1986 - за сценарий фильма "Письма мертвого человека ", вместе с В.Рыбаковым и режисером К.С.Лопушанским). Бессменный руководитель семинара молодых фантастов при СПБ писательской организации. Живет в СПБ. Первая НФ публикация бр. С. - повесть "Извне" (1958; испр. доп. 1960). Лауреаты премии "Аэлита"-81.

Широкая известность пришла к бр. С. после публикации первых НФ р-зов, представлявших собой образцы добротной "твердой" (естественнонаучной) НФ и отличавшихся от др. произв. тех лет большим вниманием к психол. разработке характеров - "Шесть спичек" (1959), "Испытание СКР" (1960), "Частные предположения" (1960) и др.; большинство составило сб. "Шесть спичек" (1960). Однако в ряде ранних р-зов бр. С. впервые успешно опробовали метод построения собственной истории. будущего - первой и по сей день остающейся непревзойденной в сов. НФ. В отличие от аналогичных масштабных построений Р.Хайнлайна, П.Андерсона, Л.Нивена и др., близкое будущее по С. не имело с самого нач. четко заданной хронологической схемы (ее позже восстановили читатели-энтузиасты из исследовательской группы "Людены"), зато в большей мере был отточен метод "сквозных" персонажей, переходящих из книги в книгу и упоминаемых эпизодически; в результате отд. фрагм. со временем сложились в яркую, многокрасочную, внутренне эволюционирующую и органичную мозаику - один из самых значительных миров НФ в отечественной лит-ре.

Первый хронологический этап этой схемы приходится на конец 20 - нач. 21 вв., когда происходит интенсивное освоение (ближнего) космоса, а на Земле в осн. завершается мирный переход от разделенного общества к всепланетному коммунизму. Произв. этого периода, составившие трилогию повести - "Страна Багровых Туч" (1959; испр. 1967 - в ант.), "Путь на Амальтею" (1960), "Стажеры" (фрагм. 1962 - "Генеральный инспектор"; фрагм. 1962 - "Должен жить"; 1962); вторая повесть вместе с р-зами составила сб. "Путь на Амальтею" (1960); - объединены общими героями-космонавтами (Быков, Юрковский, Крутиков), чья история простирается от первой героической высадки на Венеру (в "Стране Багровых Туч") до внешне "рутинного" инспекционного вояжа по почти освоенной Солнечной системе (в заключительной книге трилогии). Отдавая дань традиционной космич. романтике, ранние книги бр. С. в то же время выгодно отличались на общем фоне сов. НФ живостью языка, психол. обрисовкой характеров; к достоинствам этих произв. можно также отнести оригинальную разработку мн. "проходных" тем НФ, а также интересную и глубокую - по сравнению с др. произв. той поры постановку соц. проблем "переходного периода" от разделенного общества к коммунизму.

Однако подлинной вершиной раннего периода тв-ва бр. С. стали новеллы о "Полдне 22 в.", самая масштабная после "Туманности Андромеды" И.Ефремова - и во многом выигрывавшая по сравнению с неск. дидактичной книгой, в к-рой, по словам бр. С., "им не хватало людей", - утопия в сов. лит-ре, широкая панорама далекого будущего, охватывающая все аспекты, от грандиозной созидательной деятельности человечества на Земле и в космосе до индивидуальных моральных и психол. драм, социологии, быта, морали, системы воспитания детей, спорта и досуга, и т.п. Объединенные общими героями - двумя неразлучными друзьями - "Атосом"-Сидоровым и Комовым, надолго прописавшимися в произв. С. (третий и четвертый "мушкетеры", Костылин и Гнедых, были авторами впоследствие "забыты", зато кумир "четверки" - звездолетчик и специалист по контакту Леонид Горбовский стал одним из их самых любимых персонажей), р-зы цикла составили одну из лучших книг сов. НФ нач. 1960-х гг. - "Возвращение. (Полдень. 22-й век)" (1962; испр. доп. 1967 - "Полдень, XXII век. (Возвращение)"). Ряд р-зов цикла опубл. в ант. - "Великий КРИ" (1961), "Белый конус Алаида" (1961; др. - "Поражение"), "Благоустроенная планета" (1961), "Свечи перед пультом" (1961); яркий и парадоксальный р-з "О странствующих и путешествующих" (1963) вошел только во 2-е изд.

Отправной тезис бр. С. - люди будущего мало чем отличаются от наших современников (лучших их них), нашедший отражение в программном названии одного из р-зов - "Почти такие же", сыграл положительную роль на определенном этапе развития утопии, как правило, отличавшейся статичностью, декларативностью и патетичностью и отводившей "идеальным людям" роль рупора авторских идей - соц., экономических или религ.-этических, не более того. Между тем, героям "ранних" С. присущи живость характеров, отменное чувство юмора, они подвержены слабостям, сомнениям, совершают ошибки, в т.ч. трагические - как охотник из р-за "Люди, люди..." (др. - "Свидание"), случайно подстреливший разумного инопланетянина. В целом же мир "Полдня" представляет собой соц. идеал интеллигентов-"шестидесятников", для к-рых творческий труд не требует иных стимулов, кроме свободы заниматься им, а необходимым соц. регулятором служит воспитываемое с детства чувство ответственности перед др. членами социума.

Однако, по мере развития (от книги к книге) худож. мира "Полдня" усиливалось ощущение статичности и внутренней "благости" будущего по С., их оптимистические представления, объяснимые романтическими построениями 1960-х гг., вступали в противоречие c изменениями в окружающей действительности. С целью преодолеть изначально присущую всякой утопии бесконфликтность (или "конфликтов хорошего с лучшим") авторы старались вводить в жизнь "утопийцев" проблемы, разрешить к-рые без моральных потерь было практически невозможно. В повести "Далекая Радуга" (1963) это вызванная науч. экспериментом физиков глобальная катастрофа на планете-полигоне, ставящая население перед выбором, кого эвакуировать на единственном звездолете - результаты научн. исследований или детей; дилемма "наука- человечность" усилена трагическим образом бессмертного ученого, "скрестившего" себя с компьютером. В повести "Малыш" (1971) это пед. проблема контакта с земным ребенком, "космич. Маугли", воспитанным негуманоидными инопланетянами (при решении ее земная цивилизация также терпит моральное поражение); вместе с циклом "Полдень, XXII век" повесть объединена в один том - сб. "Полдень, XXII век. Малыш" (1975).

Магистральный путь своего тв-ва, обогативший и значительно ожививший мир "Полдня" (и всю совр. НФ в целом - единственным аналогом в зап. НФ служит тв-во У.Ле Гуин), бр. С. впервые нащупали в повести "Попытка к бегству" (1962), в к-рой остро поставлена проблема вмешательства в ход Истории. В обобщенно-филос. смысле авторов интересует столкновение принципиально "несовместимых" цивилизаций, воплощенное в худож. более выигрышном конфликте частных носителей несовместных систем морали, приводящем к индивидуальному нравственному выбору и индивидуальной же ответственностью перед Историей. Одно из проявление конфликта - столкновение в ряде произв. С. коммунистической утопии "Полдня" с рудиментами фашизма, тоталитаризма и милитаризма на лишь слегка "замаскированных" иных планетах. Герой повести, офицер Сов. Армии, необъяснимым способом переносится из фашистского концлагеря в мир "Полдня" и вместе с нов. друзьями, отправляющимися в космич. "турпоход", попадает на планету, где сталкивается со столь знакомым ему - и совершенно неведомым жителям будущей утопии - местным "фашизмом", эксплуатирующим технол. дары галактической сверхцивилизации Странников.

Тема "вмешательства" развита и доведена до худож. совершенства в одной из лучших книг мировой НФ последних десятилетий - повести "Трудно быть богом" (1964), изд. впервые вместе с "Далекой Радугой" в сб. "Далекая Радуга" (1964); экранизирована ("Трудно быть богом"). В центре конфликта - один из кардинальных вопросов существования совр. человечества, в год публикации не представлявшийся таким острым и актуальным: вопрос о возможности и нравственной приемлимости какого бы то ни было ускорения естеств. историч. процесса. Трагизм индивидуального выбора подчеркивается душевными терзаниями гл. героя - сотрудника Ин-та экспериментальной истории Антона-Руматы, разведчика, посланного с заданием не вмешиваться, а только наблюдать, на планету, где правит бал ср.-век. варварство, отд. чертами напоминающее и фашизм, и религ. деспотию Инквизиции, и, насколько оказалось возможным показать в сер. 1960-х гг., сталинский тоталитаризм. Несовпадение благородных утопических идеалов "Полдня" с историч. реальностью, в более широком контексте - неизбежный крах любых соц. доктрин, направленных на "улучшение" человечества, - с худож. силой показанное в повести, знаменовало собой ступень внутренней эволюции мира "Полдня", дальнейший отрыв его от лит. традиции принципиально неизменной утопии.

Если повести "Попытка к бегству" и "Трудно быть богом" несколько обособлены от общей хронологической схемы истории будущего, то трилогия о Максиме Каммерере, создавашаяся С. на протяжении двух десятилетий, непосредственно (через общих героев, целые эпизоды, тщательно разработанную систему взаимопересекающихся ссылок) связана с миром первого сб. - "Полдень. XXII век", представляя собой дальнейшее развитие (и, по мнению ряда критиков, окончательное "закрытие" темы). Книги трилогии - "Обитаемый остров" (сокр. 1969; испр. доп. 1971), "Жук в муравейнике" (1979-80), "Волны гасят ветер" (1985-86), объединенные в одном томе - сб. "Волны гасят ветер" (1989), - посвящены, соответственно, юным годам, зрелости и старости Максима.

назад